Греция Там, где под оливами, близ шумного каскада, Где сочная трава унизана росой, Где радостно кричит веселая цикада И роза южная гордится красотой, Где храм оставленный подъял свой купол белый И по колоннам вверх кудрявый плющ бежит ,- Мне грустно: мир богов, теперь осиротелый, Рука невежества забвением клеймит. Вотще... В полночь, как соловей восточный Свистал, а я бродил незримый за стеной, Я видел: грации сбирались в час урочный В былой приют заросшею тропой. Но в плясках ветреных богини не блистали Молочной пеной форм при золотой луне; Нет,- ставши в тесный круг, красавицы шептали... "Эллада!"- слышалось мне часто в тишине. *** На заре ты ее не буди, На заре она сладко так спит; Утро дышит у ней на груди, Ярко пышет на ямках ланит, И подушка ее горяча, И горяч утомительный сон, И, чернеясь, бегут на плеча Косы лентой с обеих сторон. А вчера у окна ввечеру - Долго-долго сидела она И следила по тучам игру, Что, скользя, затевала луна. И чем ярче играла луна, И чем громче свистал соловей, Все бледней становилась она, Сердце билось больней и больней. Оттого-то на юной груди, На ланитах так утро горит, Не буди ж ты ее, не буди... На заре она сладко так спит! *** Теплым ветром потянуло, Смолк далекий гул, Поле тусклое уснуло, Гуртовщик уснул. В загородке улеглися И жуют волы, Звезды частые зажглися По навесу мглы. Только выше все всплывает Месяц золотой, Только стадо обегает Пес сторожевой. Редко, редко кочевая Тучка бросит тень... Неподвижная, немая, Ночь светла, как день. * * * Владычица Сиона, пред тобою Во мгле моя лампада зажжена. Всё спит кругом, - душа моя полна Молитвою и сладкой тишиною. Ты мне близка... Покорною душою Молюсь за ту, кем жизнь моя ясна. Дай ей цвести, будь счастлива она С другим ли избранным, одна - или со мною. О нет! Прости влиянию недуга! Ты знаешь нас: нам суждено друг друга Взаимными молитвами спасать. Так дай же сил, простри святые руки, Чтоб ярче мог в полночный час разлуки Я пред тобой лампаду возжигать! Мадонна Я не ропщу на трудный путь земной, Я буйного не слушаю невежды: Моим ушам понятен звук иной, И сердцу голос слышится надежды С тех пор, как Санцио передо мной Изобразил склоняющую вежды, И этот лик, и этот взор святой, Смиренные и лёгкие одежды, И это лоно матери, и в нём Младенца с яным, радостным челом, С улыбкою к Марии наклонённой. О, как душа стихает вся до дна! Как много со святого полотна Ты шлёшь, мой бог, с пречистою Мадонной! Ave Maria Ave Maria - лампада тиха, В сердце готовы четыре стиха: Чистая дева, скорбящая мать, Душу проникла твоя благодать. Неба царица, не в блеске лучей, В тихом предстань сновидении ей! Ave Maria - лампада тиха, Я прошептал все четыре стиха. *** Каждое чувство бывает понятней мне ночью, и каждый Образ пугливо-немой дальше трепещет во мгле... Самые отзвуки доступней, даже когда, неподвижен, Книгу держу я в руках, сам пробегая в уме Всё невозможно-возможное, странно-бывалое... Лампа Томно у ложа горит, месяц смеётся в окно, А в отдалении колокол вдруг запоёт - и тихонько В комнату звуки плывут; я предаюсь им вполне. Сердце в них находило всегда какую-то влагу, Точно как будто росой ночи омыты они... Звук всё тот же поёт, но с каждым порывом иначе: То в нём меди тугой более, то серебра. Странно, что ухо в ту пору, как будто не слушая, слышит... В мыслях иное совсем, думы - волна за волной... А между тем ещё глубже сокрытая сила объемлет Лампу, и звуки, и ночь, их сочетавши в одно: Так, посвящая всё больше и больше пытливую душу, Ночь научает её мир созерцать и себя. *** Я долго стоял неподвижно, В далёкие звёзды вглядясь, - Меж теми звёздами и мною Какая-то связь родилась. Я думал... Не помню, что думал; Я слушал таинственный хор, И звёзды тихонько дрожали, И звёзды люблю я с тех пор... *** Если зимнее небо звездами горит И мечтательно светит луна, Предо мною твой образ, твой дивный скользит Словно ты из лучей создана. И светла и легка, ты несешься туда... Я гляжу и молю хоть следов. И светла и легка - но зато ни следа; Только грудь обуяет любовь. И летел бы, летел за красою твоей - И пускай в небе звезды горят И быстрей и светлей мириады лучей На пылинки ночные глядят.

Вакханка Под тенью сладостной полуденного сада, В широколиственном венке из винограда И влаги Вакховой томительной полна, Чтоб дух перевести, замедлилась она. Закинув голову, с улыбкой опьяненья, Прохладного она искала дуновенья, Как будто волосы уж начинали жечь Горячим золотом ей розы пышных плеч. Одежда жаркая все ниже опускалась, И молодая грудь все больше обнажалась, А страстные глаза, слезой упоены, Вращались медленно, желания полны. Видение Не ночью, не лживо, Во сне пролетело виденье: Свершилося диво - Земле подобает смиренье! Прозрачные тучи Над дикой Печерской горою Сплывалися в кучи Под зыбью небес голубою, И юноши в белом Летали от края до края, Прославленным телом Очам умиленным сияя. На тучах, высоко, Все выше, в сиянии славы, Заметно для ока Вставали Печерские главы. * * * О, долго буду я, в молчаньи ночи тайной, Коварный лепет твой, улыбку, взор случайный, Перстам послушную волос густую прядь Из мыслей изгонять и снова призывать; Душа порывисто, один, никем не зримый, Досады и стыда румянами палимый, Искать хотя одной загадочной черты В словах, которые произносила ты; Шептать и поправлять былые выраженья Речей моих с тобой, исполненных смущенья, И в опьянении, наперекор уму, Заветным именем будить ночную тьму. *** Когда мои мечты за гранью прошлых дней Найдут тебя опять за дымкою туманной, Я плачу сладостно, как первый иудей На рубеже земли обетованной. Не жаль мне детских игр, не жаль мне тихих снов, Тобой так сладостно и больно возмущенных В те дни, как постигал я первую любовь По бунту чувств неугомонных, По сжатию руки, по отблеску очей, Сопровождаемым то вздохами, то смехом, По ропоту простых, незначащих речей, Лишь нам звучавших страсти эхом. Венеция ночью Лунный свет сверкает ярко, Осыпая мрамор плит; Дремлет лев святого Марка, И царица моря спит. По каналам посребрённым Опрокинулись дворцы, И блестят веслом бессонным Запоздалые гребцы. Звёзд сияют мириады, Чутко в воздухе ночном; Осребрённые громады Вековым уснули сном. *** Ещё весна - как будто не земной Какой-то дух ночным владеет садом. Иду я молча, - медленно и рядом Мой тёмный профиль движется со мной. Полуодевшись, ветви предают Лазурь небес - туман подёрнул траву, А я иду, и рад святому праву Ходить - иду, и соловьи поют. Несбыточное грезится опять. Несбыточное в нашем бедном мире, И грудь вздыхает радостней и шире, И вновь кого-то хочется обнять. А будет время: снова искупить Весна природу будет торопиться; Но это сердце перестанет биться И ничего не будет уж любить. *** Странное чувство какое-то в несколько дней овладело Телом моим и душой, целым моим существом: Радость и светлая грусть, благотворный покой и желанья Детские, резвые - сам даже понять не могу Вот хоть теперь: посмотрю за окно на весёлую зелень Вешних деревьев, да вдруг ветер ко мне донесёт Утренний запах цветов и птичек звонкие песни - Так бы и бросился в сад с кликом: пойдём же, пойдём! Да как взгляну на тебя, как уселась ты там безмятежно Подле окошка, склоня иглы ресниц на канву, То уж не в силах ниче я шевельнуться, а только Всю озираю тебя, всю - от пробора волос До перекладины пялец, где вольно, легко и уютно, Складки раздвинув, прильнул маленькой ножки носок. Жалко... да нет - хорошо, что никто не видал, как взглянула Ты на сестрицу, когда та приходила сюда Куклу свою показать. Право, мне кажется, всех бы Вас мне хотелось обнять. Даже и брат твой, шалун, Что изучает граматику в комнате ближней, мне дорог. Можно ль так ложно его вещи учить понимать! Как отворялись двери, расслушать я мог, что учитель Каждый отдельный глагол прятал в отдельный залог Он говорил, что любить есть действие – не состоянье. Нет, достохвальный мудрец, здесь ты не видишь ни зги; Я говорю, что любить - состоянье, ещё и какое! Чудное, полное нег!.. Дай бог нам вечно любить! Весенние мысли Снова птицы летят издалека К берегам, расторгающим лёд, Солнце тёплое ходит высоко И душистого ландыша ждёт. Снова в сердце ничем не умеришь До ланит восходящую кровь, И душою подкупленной веришь, Что, как мир, бесконечна любовь. Не сойдёмся ли снова так близко Средь природы разнеженной мы, Как видало ходившее низко Нас холодное солнце зимы? * * * Я тебе ничего не скажу, И тебя не встревожу ничуть, И о том, что я молча твержу, Не решусь ни за что намекнуть. Целый день спят ночные цветы, Но лишь солнце за рощу зайдет, Раскрываются тихо листы, И я слышу, как сердце цветет. И в больную, усталую грудь Веет влагой ночной ... я дрожу , Я тебя не встревожу ничуть, Я тебе ничего не скажу.